В прекрасном расположении духа, объевшись сметаны, кот Барсик вышел
погулять по карнизу балкона девятого этажа. Двигаясь поступательно,
Барсик в конце пути уперся головой в побелку стены. Тут он задумал
развернуться, да не удержался на узкой дощечке и стал медленно, но
неотвратимо падать вниз. Стороннему наблюдателю было видно, что
свободное падение никак не входило в планы кота, ибо тот, инстинктивно
взмахнув лапами пару раз (что ему мало помогло), закатил глаза и стал
истошно орать, стремительно набирая скорость.
Несколькими этажами ниже покуривал на балконе дядя Федя, волею судеб
пересекая своей давно уже не кудрявой головой траекторию полета кота,
греясь на солнышке и время от времени сплевывая вниз на маляров, которые
по долгу службы находились в подвешенном состоянии в люльке у третьего
этажа и иносказательно материли дядю Федю. Привлеченный необычным
звуком, дядя Федя посмотрел вверх. Сверху, затмив собою солнце,
приближалось что-то темное. Через секунду он понял, что это что-то было
не только темное, но и мягкое.
Барсик обхватил голову своего спасителя всеми имеющимися в наличии
лапами и, не переставая вопить, от радости выпустил когти. Дядя Федя
радости кота не разделил. Насмотревшись фильмов про пришельцев, он
причислил свалившийся сверху объект к разряду неопознанных летающих и от
страха заорал еще громче, чем Барсик. Своими отчаянными криками они
привлекли внимание тусовавшихся на скамейке во дворе старушек. "Срам-то
какой!" - заключила одна из них, затем плюнула и погрозила клюкой
куда-то в сторону новостроек.
Через пару минут дядя Федя отодрал-таки от лица царапавшегося Барсика и,
раскрутив, швырнул пришельца туда, откуда тот явился, то есть вверх.
Этажом выше жил-поживал, да добро пропивал слесарь-водопроводчик
Забулдыгин, жестоко мучившийся по утрам синдромом хронического похмелья.
Сидя на кухне и поглядывая то на часы, то в окно, слесарь размышлял о
жизни. В 10.01., напоминая своим поведением и ревом подбитый
истребитель, вниз пролетел соседский кот. В 10.03. соседский кот
прилетел обратно, застыл на мгновение в высшей точке траектории;
расставив лапы в стороны, повертелся вокруг своей оси, напомнив слесарю
вертолет Ка-50 "Черная акула", и, не в силах совладать ни с законами
физики, ни тем более с законами аэродинамики, продолжил свое падение.
Забулдыгин твердо решил бросить пить.
Несчастный Барсик летел вниз, минуя этаж за этажом, и без приключений
добрался бы до земли, если бы ему на уровне третьего этажа не попались
маляры. Маляры не делали ничего предосудительного. Они красили дом,
прикрепив предостерегающую табличку к низу своей люльки, так что
прохожий, завернув за угол, сначала получал несколько капель зеленой,
либо одну-две более дорогой белой краски и только затем, задрав голову,
читал: "Осторожно! Малярные работы!"
Барсик, почти не разбрызгивая краску, рыбкой вошел в ведро (все судьи -
9 баллов). Удостоверившись, что жидкость в ведре хотя и белая, но не
сметана, кот постепенно начал выбираться наружу. Маляры слышали, как
что-то ухнуло им в краску. "Он в нас камнем кинулся", - сказал более
опытный маляр и заглянул в ведро. Камень необычной, напоминающей кошачью
голову, формы всплыл на поверхность и вдруг открыл глаза. От
неожиданности более опытный маляр выронил именную кисточку и со словами:
"Изыди! Изыди!" толкнул ведро ногой. Ведро, обернувшись в воздухе два
раза (Барсик выбрался из него уже на первом обороте), пришлось почти
впору проходившему мимо гражданину, пожелавшему не называть его фамилию,
а ставший белым кот, едва коснувшись земли, припустился бежать.
Распугав воробьев и голубей, он пересек клумбу и стал шустро карабкаться
на первую попавшуюся березу и карабкался по ней до тех пор, пока она не
кончилась.
А в тенечке под березой шел упорный поединок, играли в шахматы.
Пенсионер Тимохин по кличке гроссмейстер схватился в игре не на жизнь, а
на бутылку самогона с пенсионером Мироновым. Пронюхав о столь
значительном призовом фонде, тут же околачивался дворник и, видя, что
поединок неоправданно затянулся, ежеминутно советовал то Тимохину, то
Миронову пожертвовать ферзем. Сама же игра выдалась на редкость скучной,
и падение Барсика с березы на тридцать восьмом ходу ее весьма оживило.
Побуксовав немного на доске и расшвыряв фигуры, кот схватил зубами ферзя
черных и бросился наутек по направлению от шахматистов. Первым опомнился
дворник, он схватил табуретку и со страшным криком: "Отдай ферзя, гад!"
запустил ее вослед улепетывающему Барсику.
Статистика показывает, что коты очень легко уворачиваются от табуреток.
По данным Госкомстата, вероятность попасть табуреткой с двадцати шагов в
бегущего кота, либо кошку, практически равна нулю. В общем,
среднестатистический кот легко уходит от стула, другое дело -
интеллигент Скрипкин.
Трудно сказать, что подумал в этот момент Скрипкин, но крик: "Отдай
ферзя, гад!" и удар табуреткой по спине он явно принял на свой счет.
Вздрогнув всем телом, взмахнув при этом по-балетному руками и выронив
сумку с продуктами, он побежал к своему подъезду так быстро, как только
мог, и даже еще быстрее. Барсик, думая приятно провести время, незаметно
юркнул в сумку с продуктами.
Интеллигент Скрипкин пулей понесся вверх по лестнице (хотя всегда
пользовался лифтом) и добежал до девятого этажа (хотя жил на четвертом).
Дворник, чувствуя, что как-то все нехорошо получилось, подобрал сумку и
решил отнести ее Скрипкину, загладив тем самым перед ним свою вину.
Барсик, ощутив, как его подняли и понесли, притворился мертвым,
справедливо полагая, что лошадь или ладью ему, может быть, и простили
бы, но ферзя уж точно не простят.
Дворник поднялся на четвертый этаж и позвонил в дверь, в этот момент
кот, притворявшийся до этого мертвым и не двигавшийся, для большего
правдоподобия стал изображать агонию. Сумка в руках дворника зловеще
зашевелилась, приведя того в неописуемый ужас. Кинув шевелящуюся сумку у
двери, почетный труженик метлы ударился в бега вниз по лестнице и об
косяк на финише.
Подергавшись еще немного для приличия, Барсик прислушался: было тихо,
самое время приступать к трапезе. Выплюнув ферзя, кот с пониманием
профессионала принялся за колбасу.
Минут через двадцать интеллигент Скрипкин, отдышавшись за мусоропроводом
на девятом этаже, убедился, что погони нет, и спустился к себе домой. В
нескольких шагах от двери валялась его сумка, вымазанная внутри белой
краской. Уже в квартире Скрипкин произвел ревизию купленных продуктов.
Им было куплено: полкило колбасы, пакетик сметаны и два лимона, а
осталось: пакетик из-под сметаны, два лимона (один из них надкусан) и
фигура для игры в шахматы. Вне себя от злости на хулиганов, не только
испортивших продукты, но и надругавшихся над сумкой, Скрипкин вышел на
балкон и выглянул во двор. Во дворе играли в шахматы; черными -
пенсионеры Тимохин и Миронов, белыми - дворник, имевший до этого мало
игровой практики и путавшийся в фигурах. Тимохин передвинул заменявшую
пропавшего ферзя перевернутую ладью, а Миронов произнес: "Вам шах". "Вам
мат!" - взвизгнул интеллигент Скрипкин и запустил черно-белого ферзя
из-за укрытия. Злополучный ферзь шлепнулся в центр доски и разметал
остальные фигуры в радиусе трех метров.
Страшный крик дворника: "Убью!" застал Барсика на крыше, куда тот
забрался пообсохнуть. Сохнуть было скучно, лапы прилипали к теплому
гудрону, и кот стал тереться правым боком об антенну, которую вчера
целый день устанавливал один из жильцов. Антенна благополучно упала. В
поисках чего-нибудь, обо что можно обтереться, горе-десантник, на сей
раз по лестнице, спустился вниз и вышел во двор. То, что надо висело на
бельевой веревке - старый плед.
Барсик повис на пледе и стянул его на землю. Это безобразие видела
хозяйка пледа, живущая на восьмом этаже старуха, необщительная, злобная,
но все же не без некоторого шарма, придаваемого ей старческим маразмом.
"Эва, чего удумал", - сказала старуха и стала отпугивать кота криками
"Кыш!" и "Шиш!", но разве это могло напугать Барсика! Наоборот, он
перевернулся на спину и начал елозить по пледу. Старушенция принялась
свистеть, но вместо свиста у нее вышло непонятное шипение, то самое
шипение, которое наводило соседей на мысль, что выжившая из ума старуха
где-то раздобыла змею. Не преуспев в свисте, хозяйка пледа, подаренного
ей еще на свадьбу, взяла швабру и, размахнувшись насколько позволял
радикулит, запустила ее с восьмого этажа. Швабра, просвистев мимо
маляров, воткнулась в землю в нескольких шагах от Барсика, тот посмотрел
вверх, затем резко подпрыгнул и сделал это вовремя: вторая швабра глухо
стукнула по пледу. "Ах ты, паразит, ах ты, окаянный", - запричитала
старуха, но окаянный паразит, по своему опыту зная, что у бабки в
наличии имелось всего две швабры, развалился даже в несколько
неприличной позе.
Насчет количества швабр Барсик был абсолютно прав, но он ничего не
подозревал об арсенале валенок. Ехидно улыбаясь в предвкушении мести,
бабка размяла руки, поделав вращательные движения, и дала залп тремя
валенками подряд. Все три валенка попали в цель, один из них даже в
Барсика. Другой, срикошетив от головы опытного маляра, застал врасплох
его ученика, третий же валенок плашмя ударил по спине дворника, который,
надегустировавшись призового самогона, устал от интеллектуальных игр и
отдыхал неподалеку в песочнице. Оба маляра выругались грязными словами,
а дворник проснулся и затянул песню. Барсик же дал деру. Бабка по случаю
столь удачного броска издала победный клич, подражая Тарзану.
Девятиклассник Петя привязал к велосипеду бульдога по кличке Наполеон, а
сам отлучился в магазин за хлебом. Наполеону было велено сидеть на
месте, но инстинкт, который пробудило в нем стремительное перемещение
кота в пространстве, был слишком силен. И вот они уже бежали трое:
Барсик, Наполеон и велосипед, последний бежал неохотно, о чем громко
звенел.
Иван Иванович Сидоров вместе со своей дочуркой ходил купить ей
что-нибудь приятное ко дню рождения; счастливые, они возвращались домой.
Дочка сжимала в руке японскую игрушку "тамагоччи", а Иван Иванович нес
на вытянутых руках огромных размеров торт. Тут им дорогу пересек кот.
Девочка крикнула папе: "Осторожно, кошка!", а потом "Осторожно,
собака!", на что Иван Иванович благодушно ответил: "Да я вижу", затем
зацепился за поводок Наполеона, но не упал пока, а забалансировал
тортом, подпрыгивая на одной ноге, и удержался бы, если б не подоспел
велосипед. Словно вражеский дзот накрыл собой Иван Иванович только что
купленный торт. Некоторым прохожим ситуация показалась комичной и они
засмеялись, но сделали это напрасно, поскольку Иван Иванович мужчиной
был крупным. Поднявшись, он не стал вдаваться в подробности, а начал
раздавать оплеухи направо и налево. Минут через десять он закончил
раздавать оплеухи и перешел на пинки. Больше всех досталось Стекляшкину,
который открыто возмущался и все хотел выяснить, по какому праву его
пинают, и девятикласснику Пете, прибежавшему на шум и
поинтересовавшемуся у Иван Ивановича во время короткой передышки, не
видел ли тот его велосипед и собаку.
Уже под вечер, устав от дневной суеты, кот Барсик поскреб лапой дверь
родной квартиры номер 35 на девятом этаже. Его впустили домой, и девочка
Лена, к которой он относился с почтением, потому что она обычно
выпрашивала для него у родителей сметану, только всплеснула руками: "Он
на этот раз весь белый!". Смирившись с тем, что в наказание его будут
мыть, Барсик понуро опустил голову. Через два часа, так и не отмытый,
кот сидел на коленях у хозяйки, которая гладила его и приговаривала: "Ну
где же та был? Я переживала, думала, ты разбился". Как хорошо и уютно
было дома, Барсик тихонечко мурлыкал от удовольствия и в благодарность
за то, что его гладят, и думал: "Почему некоторые люди такие добрые, а
некоторые злые?" *** Ночь спустилась на город, бережно укутав мягким покрывалом темноты
улицы, дома, деревья. Все спали, спал и герой нашего короткого рассказа,
свернувшись калачиком на подоконнике. На улице было спокойно, прохладно
и хорошо, и где-то в тишине изредка раздавалось стрекотание кузнечиков.
Звезды безмолвно перемигивались в вышине, а месяц глядел сверху на
спящий город и умилялся. Была тихая летняя ночь, а завтра... завтра
будет новый день.
|
